Четвертый день на Кипре и первая самостоятельная прогулка по Лимасолу. И тут же на улице подвалил мужчина знакомиться и приглашать в гости в свой отель «с прекрасным садом и бассейном». А еще Турцией меня пугали! Такого со мной за две недели самостоятельных прогулок там так и не произошло. А здесь: А не скажете, как пройти в «библиотеку» (называет какой-то там отель)? Ах, а вы туристка? А меня Николас зовут, я спортивный журналист (показывает какой-то там свернутый трубочкой пестрый журнальчик).
Вчера был длинный-длинный день. Выехала из отеля в 7 утра в северную, турецкую, часть Кипра. Чтобы попасть туда, нужен заграничный паспорт. Я ничего не знаю об истории Кипра и Турции. А оказывается, здесь в 1974 году была война, турки и греки боролись за территории острова, и теперь он разделен на турецкую и греческую, совершенно разные по культуре, образу жизни, людям.
Я никогда не слышала о городе Фамагуста. И то, что я увидела, было путешествием в сюрреалистический кошмар, ночной ужас, фильм Бунюэля наяву. Фамагуста была опустошена и разрушена в 1974 году, и с тех пор здесь так и стоят здания с выбитыми стеклами, окружающие безмолвные улицы и площади. Здесь никто не живет уже более 30-ти лет. Город призраков.
Чтобы посмотреть бывший православный храм, где сейчас музей икон, надо пройти через блокпост турецкой армии. Доброжелательный загорелый парень в пятнистой форме долго переписывал данные наших паспортов, несколько раз отвлекаясь на то, чтобы пропустить машины из оцепленной зоны. Затем паспорта были оставлены на пропускном пункте, а нам был выделен другой, такой же загорелый и доброжелательный, военный, потому что только в военном сопровождении можно пройти несколько метров до пустынной площади, на которой стоит церковь.
Может церковь быть зловещей? Еще как! Как объяснить и передать то гнетущее ощущение, которое возникло у меня внутри этого культового архитектурного сооружения, которое перестало выполнять свою особую роль? С первого взгляда, кажется, что все здесь так, как и должно быть в православном храме - высокий купол, иконостас, алтарь...
Я подхожу к иконам, развешенным по стенам (большинство из них датировано серединой прошлого века), и вдруг мне становится холодно от взглядов святых, изображенных на них. Мне они кажутся злыми, недоброжелательными, прогоняющими меня отсюда. Я иду дальше и захожу в алтарь. В действующем храме я не могла бы оказаться здесь, но теперь некому прогнать меня из этой служебной комнаты с маленьким заржавевшим умывальником. Давно нечищеные светильники, подсвечники, старинная молитвенная книга с древнегреческим шрифтом на желтых от времени страницах... Все это не просто неживое. Все гораздо хуже. Эти стены, иконы, светильники были предназначены для того, чтобы быть частью процесса, обращенного к душам, и из них вынули душу. Их души захвачены злыми духами. Это церковь-зомби.
На улице нас поджидает сопровождающий (как там звали его коллегу из «Божественной комедии»? Ах да, Вергилий). «Мне не нравится то, что здесь происходит», - говорит турецкий парень в униформе, пока мы идем через площадь, наполненную зловещей тишиной, к заграждению с колючей проволокой. «Нам это не нужно, - говорит наш Вергилий, - никому это не нужно, это все политика».
Я думала, что на этом путешествие в мертвый город закончилось, но сюрреализм не так-то легко изгнать из нашей жизни, точнее, невозможно.
Я оказалась на пляже. Чистый песок, шезлонги, детская площадка, даже несколько загорающих. А вдоль всей набережной - здания когда-то современных больших отелей с выбитыми снарядами стеклами. Я теперь знаю, что означает литературное выражение «пустые глазницы окон». Я глядела на них, а они глядели на меня, прямо из 1974 года, когда эти дома покинули люди, раз и навсегда. Это Фамагуста, здесь никто не живет, кроме призраков.
Я шла вдоль моря. Такой чистой прозрачной воды я не видела никогда. Еще бы, ведь более 30-ти лет никто не пользуется этим пляжем. Природе люди не нужны. Без них она намного чище.
Но, между прочим, в тридцати метрах от этого места, рядом с колючей проволокой, уже возведено новое здание с вывесками «Casino» и «Sport club», а рядом расположилось несколько современных теннисных кортов. Это тоже Фамагуста.
* * *
Я сижу в кафешке рядом с морем. Официантку, обслуживающую меня, зовут Татьяна. Я поначалу решила, что она русская, но оказалось, что Татьяна из Румынии. Говорим мы по-английски. За моей спиной сидят туристки из Праги, это я поняла из их разговора с официанткой, а когда повернулась, обнаружила, что две из них индианки. Вот такой странный женский интернационал собрался на прибрежном пятачке в кипрском городе Лимасол (греческая территория).
Мы со спутником проехали несколько городов, включая кипрскую столицу Никосию. Поели вкуснейшей свежевыловленной и зажаренной рыбки в маленьком ресторанчике прямо на берегу моря, где кроме нас и надрывающихся птиц, никого не было - наш персональный Парадайз! Казалось, часами ехали по горным и другим дорогам, где нам никто не попался по пути - наш персональный мир!
Заехали в часовню при старинном монастыре прямо на берегу моря (я особенно пристально разглядывала лежащие здесь повсюду связанные крючком салфеточки - я тоже так могу!). Кстати, вот эта часовня была очень живая и теплая (особенно, после Фамагусты), маленькая и какая-то по-домашнему уютная. Потом лежали на пляже, где никого не было кроме нас.
Меня ждал ужин на берегу маленького залива, рядом с разрушенной турецкой крепостью. Почему-то у меня в голове все время вертелись слова «Джанни Родари». Уж больно все это было похоже на декорацию из какого-то старого советского фильма о сказочной итальянской жизни: залив с лодочками и парусниками, с фантастической лунной подсветкой...