Январь. Долгая зимняя ночь. Кругом тихо и спокойно. Только слышится, как недалеко от села по асфальтовой дороге то и дело проносятся машины, и еще слышно изредка лай собаки.
Во всех домах уже темно, только в одной избе все горит свет. Хозяйка этого дома 83-летняя старушка частенько стала болеть. В селе только ее младшая дочь Шура, а старшие дочь и сын проживают в теплом краю - в Ялте.
Ее дочь Шура всю свою жизнь провела в чужих краях, и только на старости лет вернулась в родное село. Ей 53 года, но выглядит немного старше своих лет. Да, неудачно сложилась ее жизнь. Она вдова. Три раза выходила замуж, двое мужей умерли, первый жив, но они давно живут отдельно.
Тетя Шура сегодня осталась со своей дочкой одна, мать лежит в больнице. Она решила позвать соседских девушек на посиделки, и те с радостью согласились.
Нина и Рита принесли свои рукоделия, вяжут из цветных ниток себе кофты и запевают песни. На них глядя, ясный месяц тоже радуется, его лучи заходят в окно и освещают всю комнату.
С ними хорошо тете Шуре. Их песни и радуют ее, и печалят. Временами ей становится грустно и тоскливо. Вспоминается невезучая жизнь и любовь, которая не принесла ей счастья.
Девушки поют и не замечают, как она утирает слезы уголком передника, но слез никак не остановить, они катятся и катятся по щекам женщины. Она не хочет, чтобы девушки увидели ее со слезами, встает и подходит к печке. Там на печи спит ее старшая дочь Вера. Ей 24 года, пора уже замуж, но она инвалид с детства. Тетя Шура разбудила дочку и сводила ее на двор. И когда они вернулись, девушки все пели. Верочка вернулась на свое место на печь, и, коснувшись головой подушки, сразу же заснула беспробудным сном.
Тетя Шура взяла свою пряжу, но ей уже не хотелось вязать.
Петухи пропели полночь. Но девушки не замечают времени, им хорошо, весело. Неужели, думает тетя Шура, я была, как Рита и Нина - молодая и красивая, когда же успела состариться?
Да, годы идут быстро, прошла ее молодость. Остались только воспоминания.
- Про любовь складывают песни, пишут романы, сочиняют стихи. Скажите, тетя Шура, неужели она только в песнях, в романах и в стихах? Есть она на самом деле или нет? - спрашивает Рита.
Долго сидела тетя Шура, раздумывая над этим вопросом. «Как же им рассказать понятнее, что есть на свете любовь, - думала она. - Ну, ладно, так и быть, расскажу я им о своей жизни».
Когда она уезжала на север, ей не было и восемнадцати. с ней вместе отправились 15 ребят и 15 девушек, все такие же молодые. Работа на севере была тяжелая, но молодых не пугало ничто, ни работа, ни 50-градусные морозы. Жили они в вагончиках. Клуба не было, но им жилось весело.
Послушать чувашские песни в их вагон приходил и русский парень Ваня. Он не понимал, о чем они поют, но ему чувашские песни, то есть, слова казались, наверное, смешными, и он улыбался. Его улыбка для Шуры была, как солнечный луч. Она влюбилась в парня, сама того не замечая. Его взгляд, улыбка, привычки и манеры, его походка - все было ей мило и дорого. Когда встречались они на работе, ее сердечко билось так, как будто оно хотело выскочить наружу. Ее очень тянуло к нему, но, встретив его, она не могла смотреть ему в глаза. До чего же были они красивы, его глаза - синие, как весеннее небо. Его круглое лицо и, как ягоды, красные губы до сих пор, до сих пор перед глазами тети Шуры.
И наша Шура тоже была хороша в те годы. Ее соломенного цвета волнистые волосы падали на плечи, как и у Вани, синие глаза так и сверкали. Что и говорить, молодые хороши своей молодостью, но не заметил ее красоту русский парень Ваня. Ее огонек, разгораясь, не зажег Ванино сердце.
Дни летели быстро, как будто догоняли друг друга. Настало время Ване идти в армию. Неизвестно почему, но Ваня позвал на свои проводы только Шуру. И когда они поджидали поезд, Ваня хотел поцеловать ее на прощание, но наша стеснительная Шура чуть-чуть отошла в сторону. Ваня, наверное, обиделся, но ничего не сказал. А когда он подал ей руку, Шура кое-как удержала слезы. Так и расстались они, не зная и не предполагая, что через шесть лет снова встретятся.
Шура выпросила у его друга Ванино фото и увеличила его, затем повесила на стену. Уходя на работу и приходя обратно, она разговаривала с ним, как с живым.
Север, Север! Ты подарил в свои 50-градусные морозы такую горячую любовь нашей Шурочке, что неугасаемые искры этой любви до сих пор согревают ей душу и будут согревать всю ее оставшуюся жизнь.
Ванин друг, увидев эту фотокарточку, дал ей Ванин адрес, и Шура написала ему письмо в армию. Так они переписывались три года. Он писал ей: «Шура, жди меня, мы обязательно будем вместе!». Как радостно было получать письма от любимого человека! Но судьба, - вздохнула тетя Шура, - обернулась не так, как она ожидала. Неизвестно, кто из них виноват в этом, наверное, сама виновата, - опять глубоко вздохнула она.
Перед возвращением его из армии она перестала ему писать. Как же она будет с ним вместе, если она очень стесняется его?
Прошло два года. Шура не знала и не могла знать, что в это время Ваня ходил к женщине на семнадцать лет старше себя и проводил у нее дни и ночи. Шура не переставала думать о нем. Где бы она ни находилась, дома или на работе, все ее мысли были только о нем, и она не стерпела, написала ему письмо. И Ваня приехал к ней на Север в отпуск! Как хорошо было рядом с любимым человеком! Потом он приехал насовсем, но жить почему-то не остался, уехал.
А Шура ждала от него ребенка. Письма от Вани стали приходить все реже. И через два месяца он совсем перестал ей писать.
А его мама звала ее в письмах: «Доченька, когда ты приедешь к нам? Он приезжал к тебе два раза, а ты почему-то не едешь к нему, приезжай», - писала она.
И Шура решила поехать к нему, но как съездила, сразу попала в больницу. Ее сын умер (она его немного не доносила до 9 месяцев). Невозможно было выразить словами состояние, которое было тогда у нее. Ваня не скрывал свою антипатию к Шуре, говорил: «Если родишь здесь, оставляй ребенка, он мой. А сама уезжай!». Шура вся горела огнем. Не было тяжелее этого времени никогда.
Да, первая любовь оказалась вечной, но по Божьей воле дети родились от последующих мужиков.
Шуре стало очень скучно жить, ей было очень тоскливо и одиноко. И она вышла замуж за своего земляка. Но, как говорится, «с утра споткнулась - и на весь день». Не повезло ей со вторым мужем. Михаил оказался любителем спиртного.
Шура говорила, чтобы он бросил пить. После таких слов он свирепел, кричал и бил ее. Маленькая Верочка очень боялась пьяного отца и плакала. Шура редко ходила без синяков на лице. Ей пришлось расстаться и с этим мужем. Вскоре она узнала, что Миша умер от алкоголя.
Долго жила одна Шура. И в один прекрасный день написала Ване письмо: «Ваня, как ты живешь? Наверное, живешь не один, ведь прошло десять лет. Я теперь живу с дочкой Верой. Муж у меня умер. Мне хотелось бы узнать, повезло ли тебе в жизни! Прощай!».
От Вани стали приходить письма одно за другим. Он писал, что тоже один. Ему тоже не повезло в жизни. Он часто вспоминал Шуру. Писал, что первая любовь дороже двух новых. Ваня хотел, чтобы Шура простила его за все, звал к себе и даже прислал денег.
Тогда Шура с Верочкой поехала к нему, на его родину. Он жил с матерью вдвоем. Ваня встретил их хорошо, но его мать невзлюбила Верочку. Ваня заступался за девочку, говорил, что ребенок ни в чем не виноват.
Ваня с Шурой сходили и расписались в сельсовете за 13 километров от дома. Шура до сих пор носит его фамилию. Ваня был радостный. «Глядя на него, никогда не подумаешь о том, что он бросил меня в тяжелое для меня время», - думала Шура. Они шли быстро, Шура тоже была счастлива.
Но надо было Шуре с Верочкой уехать в свой город Темиртау за вещами, в этот день Ваня по пьянке говорил про какую-то Марусю, что он хотел жениться первый раз на ней, но «она, услышав про нашу историю, отказалась выйти за меня замуж», - говорил он. После этих слов Шура всю ночь не сомкнула глаз.
«Значит, - думала она, - он не считал меня за жену, я была ему никто. И что он приезжал ко мне на Север два раза, ничего не значило для него, я была ему никто», - все повторяла она. Он почувствовала себя здесь лишней.
Утром, когда Ваня уехал на работу, она навсегда покинула эту деревню. Не знает до сих пор, правильно она поступила или нет.
Нет, не скучно тете Шуре, но все равно где-то в глубине души неугасаемые искры той любви до сих пор греют душу и будут согревать всю ее оставшуюся жизнь.
